Досье

Часть 1 2 3 4

Наши и его горы.

Профессионалы могут долго находиться в горах без нервного перенапряжения. Им не грозят нервные и физические срывы, как новичку в чуждом и враждебном мире или новобранцу в боевых условиях. Они способны ощущать внутренний уют на высоте, на скалах и на снегу, на стене и на вершине, и в крайне суровой обстановке. Поэтому они часто называют горы «своими», или «нашими». В особенности это касается вершин и горных районов, освоенных альпинистами, где они много ходили и начинали учиться альпинизму.

Может быть, при этом альпинисту дано вступить в соглашение с горами, и с этих пор он действительно становится профессионалом, которому позволителен этот «modus vivendi» (образ жизни) и обращение — «наши горы»?

Несколько поколений альпинистов в 20 веке в СССР сделали «нашими» горы на 1/6 части суши земли. Особый дух воспитания берсерков в альпинизме принесли И. Ерохин (альпинист — организатор) и Н. Кузьмин (альпинист-лыжник). Советские альпинисты дали нации такой же сильный пассионарный толчок, как и советская космонавтика, и кто знает, что вырастет из этого ростка и этого толчка. В этом вечный не убиенный смысл эпохи советского альпинизма. Конечно здесь толчок не такой силы, как великая отечественная война с гитлеровцами, но толчок ощутимый на фоне и жизни и спорта, который ныне направился прямо в «бизинес» (так забавно немцы произносят английское слово «бизнес»).

Горные районы СССР освоены альпинистами. Одни досконально , другие хорошо или не очень. Поэтому все эти горы были и остались «наши». Башкиров сделал «нашими» немало гор на Памире и целый район на Памиро-Алае (Аксу, Сабах, Асан-Усан), но начинал он в «наших» альпинистских местах Кавказа, хорошо освоенных еще в довоенное время.

Не прошло и полгода, после первого зимнего выезда в альплагерь Алибек на Западный Кавказ, как летом 1970 г. Володя вместе с товарищами по физтеху побывал в Баксане и попал в первое маленькое приключение в горах. Они пришли в Баксан, прогулявшись по горам и два раза перевалив через главный Кавказский хребет. Из Узункола на юг в Местию, и снова назад в Баксан. На перевале Вова педантично рубил ступени на леднике, а «начальник» Саша Зыбин (впоследствии чемпион Москвы по скалолазанию, а сегодня физик) провалился в радклюфт и застрял благодаря рюкзаку, на котором и повис.

Под Новый год 1970/71 в Москве случилась оттепель. Еще в пять вечера, когда уже было темно, лил проливной дождь, а через час, в шесть, вместо дождя ветер уже нес струйки снега по замерзшим лужам. К семи все замерзло. Новый Год решили провести, переспав на колокольне, на верхотуре разрушенного церковного здания. Увидев оттепель, Вова решил, что трудностей и холода не будет, только мокро, и на церковь не полез. Он остался «заниматься наукой». Надо было досрочно сдавать сессию перед зимним выездом в Заилийский Алатау.

Его друзья решили иначе. Когда «главный» скалолаз Саша Зыбин подошел к церкви, то она стояла как стеклянная, вся по стенам залитая льдом. Потоки воды к вечеру замерзли, оттепель «убежала» стремительно. Даже хорошо знакомые зацепки не позволяли залезть на второй ярус колокольни, о достижении третьего яруса и выхода наверх нечего было и думать. Но было бы желание — способ найдется.

Скальный молоток с привязанным концом веревки удалось снизу забросить в проем третьего яруса. Это была удача. Веревку закрепили и с очевидными сложностями забрались наверх, выйдя на настил третьего яруса колокольни. Ветрено, холодно, нервно! Примус, спальные мешки, новогодний чай.

Ветер гнал снег почти горизонтально, как в горах. Свистело в проемах колокольни и под деревянным настилом. Видимость малая. Только у леса были еле-еле видны огоньки на даче разведчиков — на бывшей правительственной даче.

Этот случай показывает эпизод каждодневного становления берсерка.

Кто хочет — тот всегда может ездить в горы часто. Поэтому быстро, за неполные три года, Володя стал перворазрядником. Однажды в Цее его инструктором оказался Б. Левин, — тот, кто на первый взгляд не похож на командира спецназа, но непринужденно сочетает уважение к чужому творчеству с личным исполнением стенных восхождений. И это была удача!

Вот как они познакомились:
— В Цей Володя приехал из Домбая, где только что выполнил норму 3 спортивного разряда. В промежуток между сменами в лагере было пусто, инструктора- альпинисты разошлись на восхождения. К вечеру в лагерь за помощью прибежал альпинист (В. Поль) и сообщил, у них авария — при восхождении упала Ирина (Крайнова), у неё пробита брюшина. Борис Левин задумался — в лагере пусто. Тут к нему подходит невысокий 19 летний Башкиров и говорит —

-Знаете, я очень сильный альпинист, отправьте меня на спасработы!

-Кто это такой и откуда у парня «напор»? В его словах была убежденная уверенность, и Борис выслал на маршрут Башкирова вместе с врачом (врач в лагере не имел альпинистского опыта) За ними наверх снова вышел В. Поль. Происшествие случилось на классическом скальном однодневном маршруте стенного типа, на вершине «Кальпер» по 4 б. Когда утром рассвело, и стало все видно, врач ахнул и охнул — Башкиров завел его на систему стенок и под ногами был воздух с облаками. Но охать было поздно, и можно было «жать» только вперёд. К завтраку спасатели достигли терпящих бедствие. Врач оказал самую необходимую в таких случаях помощь, потом организовали спуски и все закончилось нормально. Это были первые спасательные работы Башкирова.

Не прошло и трех лет после знакомства с горами, как осенью 1972г. Вова проходит траверс Домбая (классическая скальная пятерка, действующая на воображение какой-то воздушностью и протяженностью). На этой «пятерке» Вова идет везде первым в группе, где все были профессионалы и среди них одна дама — мастер спорта. А уже следующим летом 1973 года он проходит первую серьезную стену на вершину Далар по северо-восточному ребру.

Его маршруты в «наших» горах были яркими. Хорошо известная «классика» -стены в Узунколе, Цее, Безенги, на Ушбе, пройдены без происшествий, с большим запасом, в короткое время. Многие хотели пройти эти маршруты именно с «Вовой», как с бесспорным лидером и «генератором» безопасности. Подобные вещи не гарантируются, они передаются подсознательно. Поэтому у многих политиков есть тяга к знакомству с сильными личностями, как к своему недостающему дополнению. Известные политики искали знакомства с Башкировым. На встрече с Жириновским я видел, какой интерес и притяжение вызывает личность Башкирова у политиков. Пока мы говорили (в ресторане), Жириновский нарочито громко гонял своих «соколов» на улицу за хорошей водкой, показывая для демонстрации, что он тоже хороший и уважаемый командир в своей команде.

Начиная с 1979 года, после первопрохождения по стене на пик Е. Абалакова (Памир), Володя осваивал новые горы «для нас». Впервые «нашими» горами стали районы Ак-су и Сабаха, осваивать которые в альпинистском отношении начала команда Башкирова (вначале как команда Кавуненко — Башкирова). Были впервые пройдены все красивые и сложные стены в районе на п. Блок, Искандер, Ак-су, Сабах, Ашат, Адмиралтеец и несколько «шестерок» на безымянные высоты -
п. 4810, п.4750, п. 5186, п. 4850 и др. Его трудами эти красивейшие стены и вершины тоже стали «нашими горами».
Не имеет значения, что сегодня эти районы находятся в других странах.

Гималаи тоже стали ближе к нам после гималайских восхождений Владимира Башкирова, Анатолия Букреева, Жени Клинецкого, Алексея Болотова, Валерия Бабанова и других.

В Гималаях к 2000 году побывало 25 российских альпинистских экспедиций. Их них 10 были «Башкировскими». Его хорошо помнят шерпы — успех экспедиции Индонезии на Эверест , с которой он работал в условиях, когда другие экспедиции свернули работу и 5 покоренных восьмитысячников за один календарный год (все без кислорода) — это не удавалось никому в мире и никому в Гималаях. Но не надо думать, что 5 восьмитысячников за календарный год и есть самое невиданное достижение, которое совершил в альпинизме Башкиров. Да, на тот момент, и сегодня он единственный альпинист, кто смог это совершить. Прошло немного времени, и появились стенолазы из Вятки и другие «стеноистребители». Пройдет ещё немного времени, и появятся высотники, которые за год пройдут по 6 или 10 восьмитысячникам. А если пользоваться на высоте «жидким кислородом» по технологии Валентина Божукова, то нет ничего удивительного в покорении одним альпинистом всех восьмитысячников за календарный год.

Не Володино это дело — бегать по восьмитысячникам, чтобы набрать количественно побольше вершин. Скорее этот количественный результат только для коммерческой раскрутки. Можно побегать по высотным маршрутам на классике (на простых путях) имея сверхвыносливость, но по стене не побежишь. Здесь, на стене, и начинается альпинизм. Володя относился к стенолазам, а в 90 годах — к высотным стенолазам. Он стал самым сильным в мире альпинистом стенолазом высотником — специалистом по высотным стенам. Это и есть квинтэссенция современного альпинизма.

Товарищ Володи — Толя Букреев, два последних года жизни прожил в США (1996—97) и специализировался по «бегу» на высотах. Там, в Америке, он имел широкую известность и авторитет. Он считался американцами на тот период самым сильным альпинистом в мире. Добавлю — самым сильным он был в смысле бега по классике, т. е. в специализации быстрого передвижения по классическим и сравнительно простым и пологим высотным маршрутам снежно-скального характера. Это быстрое движение на высоте чертовски трудно и тоже сверхопасно. Легендарного Толи тоже нет с нами, он «остался» на Аннапурне осенью 1997, пережив Володю на полгода.

Продолжение следует...

В статье использованы материалы сайтов:
www.russianclimb.com
Фотографии mikindt
www.wiki.risk.ru
www.alpfestival.com